(Первый) Апокалипсис Иакова
В самом тексте данный трактат называется просто
Апокалипсис Иакова. Однако мы будем называть его Первым Апокалипсисом Иакова,
исходя из того, что следующее сочинение (V,4), тоже называется Апокалипсисом
Иакова.
Наш апокалипсис является блестящим примером
"диалога Откровения". Партнёры по этому диалогу - сам Господь и Иаков,
брат Господа (хотя в дальнейшем в тексте и говорится о том, что понятие
"брат Господа" следует трактовать в чисто духовном смысле). В первой
части трактата (24,10 - 30,11) Иаков задаёт Господу вопросы, отражающие
его озадаченность наличием страдания. Иаков желает вознесения вместе
с Господом, и Господь дарует Иакову утешение в терминах обычного для гностиков
учения о месте человека во Вселенной.
Косвенное и мимолётное обращение к распятию
(в 30,12-18) служит поворотным пунктом в повествовании. После появления
Господа вновь в рассказе начинает преобладать ряд заклинаний, переданных
Иакову для того, чтобы он оказался способным принять вызов враждебных сил,
которые будут пытаться препятствовать его восхождению к "Предсуществующему"
после его мученичества (32,23 - 36,1). Эти заклинания воспроизводят те
драматизированные тексты, которые появлялись повсеместно в рамках описания
посмертных ритуалов в валентинианском гностицизме (см. Ириней, Haer. 1.21.5,
Епифаний, Pan. 36.3.1-6). Вполне возможно, однако, что одна из характерных
черт данного текста ("Я есмь единственный, сын Расы Отца") была тесно связана
с Corpus Hermeticum (13.3). Другие интересные фрагменты, находящиеся во
второй части нашего апокалипсиса, включают в себя и руководства, относящиеся
к сохранению данного трактата в тайне (36,13 - 38,11), и комментарии относительно
потребности в женщинах-ученицах (!) (38,15 - 41,18), упоминается также
упрёк Иакова в адрес Двенадцати апостолов (42,20-24), а в конце текста
также приводится относительно длинное повествование (дошедшее сильно повреждённым)
о мученичестве Иакова.
Обозначение в тексте Иакова как "Иакова Справедливого"
(32,2-3, сравн. 43,19) указывает на контакт с иудео-христианской традицией
(Эгессипп, у Евсевия, Н.Е. 2.23.4,7; Евангелие от Евреев, у Джерома, De
viris inl.2; Gos. Thom., стих 12). Включение же Аддайя (36,15-24)
в список лиц, обязанных хранить данное учение в тайне, говорит о контакте
с Сирией, и в силу этого, вероятно, с семитической формой христианства
(ср. у Евсевия, Н.Е. 1.13). Некоторые ученые считали также, что и многочисленные
прочие темы повествования апокалипсиса претерпели влияние иудео-христианской
теологии. Но помимо той важной роли, которая отводилась Иакову Справедливому,
в тексте слишком мало такого, что могло бы даже с некоторой смелостью быть
списано, в частности, на влияние иудейского христианства. К тому же, существует
и немалая возможность того, что фигура Иакова была результатом замены сектой
гностиков какой-либо другой фигуры, и таким образом стала для них удобной
зацепкой, о которую могло "зацепиться" их учение.
Одной из причин обращения к фигуре Иакова был
тот факт, что последний находился вне круга двенадцати апостолов, и в силу
его отношения к Иисусу (здесь понимаемого в чисто духовном смысле) он мог
бы быть подан как основатель более чистой формы гностического учения, чем
та, которую представляли Двенадцать. И именно установка на то, чтобы держать
Учение в тайне, служила объяснением, почему непосвящённым гностицизм впоследствии
стал казаться относительно поздним течением религии Иисуса. К тому же наш
апокалипсис был попыткой представить альтернативу доктрине апостольской
власти, имевшей столь большое влияние вплоть до современного католицизма.
Однако трактат расставляет акценты и так, что Иерусалим и иудаизм
вообще оказываются связанными с более тёмными силами Вселенной, тогда как
Двенадцать апостолов (и, следовательно, правоверное христианство в целом)
дрейфуют всё же в сторону более благих сфер деятельности Ахамот, т. е.
меньшей части Софии.
Другая причина данного обращения, видимо, состоит
в том, что фигура Иакова позволяла некоторым гностикам как бы придавать
больший смысл истории I столетия вообще. Ведь падение Иерусалима было тогда
главным событием, но его объяснение не приветствовалось. И хотя вскоре
стало казаться естественным расценивать как катастрофу третирование Иисуса
евреями (ср. Ориген, Contra Celsum, 2.13; Евсевий, Н.Е., 3.7), ещё более
естественным было связывать падение Иерусалима с трагедией, ниспосланной
Иакову еврейскими властями как раз накануне Большой войны с Римом (Эгессипп,
в Евсевии, Н.Е., 2.23). Известному христианскому учёному Оригену довелось
отразить в своих трудах такое понимание событий (ср. Contra Celsum, 1.47).
Наш апокалипсис, однако, не вдаётся в дискуссии
по данному вопросу и находит возможным эксплуатацию фигуры Иакова по двум,
как нам представляется, причинам. Во-первых, различия между искупителем
(Господом) и искупаемым (Иаковом, прототипом ученика) весьма слабо освещается
в гностицизме (ср. 27,8-10, где Иаков прямо отождествляется с "Тем, Кто
Есть"). Соответственно, эти две фигуры скорее дополняют друг друга, нежели
соперничают, причём дополняют теми методами, которые остаются непонятыми
ортодоксальным христианством.
Во-вторых, это основная точка зрения гностиков
на мученичество, которое не вызывало у них понимания, как и причины, побуждавшие
людей к мученичеству: решение принять его, говорили гностики, приходило
только после длительного периода страха и тревоги, совершенно естественных
при ожидании своей участи в их условиях. Т. о., распятие Иисуса и мученичество
Иакова выглядят в трактате второстепенными эпизодами, каждый из которых
требовал полного объяснения с т. зр. его необходимости для победы над силами
тьмы. Далее, ниспровержение Архонтов Иаковом на пути его восхождения к
Богу предположительно связаны с фактом падения Иерусалима, этого места
обитания (согл. 25,15-19) многих Архонтов.
Истолкование роли Иакова Справедливого в раннем
христианстве приводится во фрагменте Климента Александрийского: "Иакову
Справедливому, Иоанну, Петру, Господь передал Гнозис после своего воскресения.
А они уже передавали его другим апостолам. А другие апостолы передали его
семидесяти..." (Евсевий, Н.Е. 2.14). Этот пассаж скорее всего означает,
что в христианстве (как целом) существовали (и, несомненно, частично совпадали
друг с другом) три основных стадии в развитии образа Иакова:
1) как Иакова Справедливого, символа иудео-христиан;
2) как получателя Откровения гностического духа
от воскресшего Иисуса;
3) как воплощения всего собрания апостолов Господа
в ортодокса-лизированном христианстве.
(Наш апокалипсис, несомненно, отражает заинтересованность
в образе Иакова, отражённом в п. 2).
Отметим в заключение, что в нашем апокалипсисе
прослеживается некое очевидное целенаправленное влияние эзотерической иудейской
спекуляции. Так, исходя из наличия сложных числовых манипуляций в тексте
и из осознания важности числа 72 в иудейской священной науке, мы можем
заключить, что "Двенадцать Гебдомад" (12?7) в сумме дают 72 Неба (26,2-18).
© Ed. by James M. Robinson. The Nag Hammadi Library
in English.
Revised edition. San-Francisco, 1988. Pages
266-267.
By William R. Schoedel, ed. by Douglas M. Parrott,
пер. с англ. - А. Мома.
И Господь говорил мне: "Узри же ныне полноту искупления моего. Я дал
тебе знак этих событий, Иаков, брат мой. Ибо не без причины назвал я тебя
братом моим, хотя физически ты и не мой брат. И не пребываю я в неведении
о тебе; так что когда я даю тебе знак - знай и слушай.
Ничто не существовало кроме Того, Кто Есть. Он безымянен и несказанен.
Сам я также бызымянен, от Того, Кто Есть, ведь мне было дано несколько
имён - два от Того, Кто Есть. И я, я прежде тебя. Ведь ты спрашивал о женственности
- женственность была, но женственность не была первой. И она приготовила
для тебя Силы и Богов. Но она не была, когда я изошёл, ведь я - образ Того,
Кто Есть. А привнёс я образ Его, чтобы Сыновья Того, Кто Есть могли узнать,
что вещи - их и что вещи чужды (им). Узри же, я открою тебе всё от этой
Тайны. Ибо послезавтра они схватят меня. Но близким будет искупление моё".
Иаков сказал: "Равви, ты сказал: "Они схватят меня". А я, что могу сделать
я?" Он же сказал мне: "Не бойся, Иаков. Ты слишком (боишься), что они схватят
(тебя). Но оставь Иерусалим. Ибо вот - та, кто всегда даёт Сыновьям Света
горькую чашу. Она - Место обитания великого множества Архонтов. Но искупление
твоё будет сохранено от них. Чтобы ты мог понять, кто они и какого они
рода, ты будешь [...]. И слушай. Они не [...], но Архонты [...]. Эти двенадцать
[...] вниз [...] Архонты [...] на его собственную Гебдомаду (Седьмицу)".
Иаков же сказал: "Равви, не те ли это тогда Двенадцать Гебдомад, а не
Семь, как те, что в Писаниях?" Господь сказал: "Иаков, тот, кто говорил
об этом Писании, имел ограниченное понимание. Я, однако, открою тебе (тех),
что изошли из Того, Кто Неисчислим. Я дам знак об их числе. Что касается
изошедших из Того, Кто Неизмерим, то я дам знак об их мере".
Иаков сказал: "Равви, узри же, я получил число их. Их семьдесят две
меры!" Господь же сказал: "Это - Семьдесят Два Неба, которые суть их подчиненные.
Это - Силы всего их могущества, и они были основаны ими. А вот - те, которые
были повсеместно распространены, пребывая под властью Двенадцати Архонтов.
Низшая среди них Сила породила для себя Ангелов и бесчисленные полчища.
Тому, Кто Есть, однако, был дан [...] за счёт [...]. Тот, Кто Есть [...]
они - бесчисленны. Если же ты хочешь ныне дать им число, ты не сможешь
сделать это, пока не отпрянешь от своей слепой мысли, этой оковы плоти,
окружающей тебя. И тогда ты достигнешь Того, Кто Есть. А все те, которые
неисчислимы - все они будут поименованы".
(Иаков же сказал): "Равви, каким образом я достигну Того, Кто Есть,
ведь все эти Силы и эти полчища ополчились против меня?" Он сказал мне:
"Эти Силы не нацелены специально на тебя, а нацелены на другого. А именно
- против меня нацелены они. И нацелены они с другими Силами. Но они нацелены
против меня в осуждении. Они не давали [...] мне в этом [...] через них
[...]. В этом Месте [...] страдание, я буду [...]. Он будет [...], и я
не стану упрекать их. Но пребудет внутри меня Безмолвие и Сокрытая Тайна.
Но я пасую перед их гневом".
Иаков сказал: "Равви, если они нацеливаются на тебя, то не упрёк ли
это?
Ты пришёл со знанием
чтобы ты смог обвинить их забывчивость;
ты пришёл с воспоминанием
чтобы ты смог обвинить их неведение.
Но из-за тебя упомянут и я.
Ибо ты снизошёл в великое неведение,
но ты ничем не был в нём осквернён.
Ибо ты снизошёл в Великую Множественность,
и твоё воспоминание осталось.
Ты ходил в грязи,
и одежды твои испачканы не были,
и ты не был схоронен в отбросах их,
и ты не был пойман.
И я не был подобен им, но я облачился во всё,
что их.
Во мне забвение,
я уже помню всё, что не их.
Во мне [...],
и я пребываю в их [...].
[...] знание [...] не в их страданиях [...]. Но я убоялся перед ними
- ведь они правят. Ибо что они будут делать? Что я смогу сказать? Или какое
слово я буду способен сказать, чтобы суметь избежать их?"
Господь же сказал: "Иаков, я хвалю твоё понимание и твой страх. Если
ты всё ещё истощён, не заботься ни о чём, кроме искупления своего. Ибо
узри, исполню я эту судьбу на этой земле, как я и говорил от Небес. И я
явлю тебе искупление твоё".
Иаков сказал: "Равви, как же после всего этого ты снова явишься нам?
После того, как они схватят тебя и ты исполнишь эту судьбу, ты взойдёшь
к Тому, Кто Есть". Господь сказал: "Иаков, после всего этого я всё открою
тебе, и не ради тебя одного, но из-за неверия людского, чтобы вера смогла
пребывать в них. Ибо многие достигнут веры, и возрастут они в [...]. А
после этого я появлюсь, чтобы осудить Архонтов. И я явлю им, что Его нельзя
схватить. Если же они схватят Его, тогда он победит каждого из них. А теперь
пойду я. Помни то, что сказал я, и пусть они взойдут перед тобою". Иаков
же молвил: "Господи, я потороплюсь, как ты и сказал". Господь простился
с ним и исполнил то, что должно.
Когда Иаков услышал о его страданиях и был очень огорчён, они ожидали
знака его появления. И он явился через несколько дней. А Иаков взошёл на
гору, называющуюся Гангелан, со своими учениками, слушавшими его, так как
они были огорчены, а он был [...] утешителем, говоря: "Вот [...] второй
[...]". Затем толпа рассеялась, но Иаков вспомнил [...] молитву [...],
каков был обычай его.
И Господь явился ему. Затем он прервал его молитву и обнял его. Он поцеловал
его, говоря: "Равви, я нашёл тебя! Я слышал о твоих страданиях, которые
ты претерпел. И я был очень расстроен. Моё сострадание тебе известно. Поэтому,
во отражение, я не желал бы видеть этих людей. Их надо осудить за всё то,
что они сделали. Ибо всё то, что они сделали, противоречит тому, что должно".
Господь сказал: "Иаков, не печалься обо мне или об этих людях. Я - тот,
кто был внутри меня. Я никогда никоим образом не пострадал и не был расстроен.
И эти люди не причинили мне вреда. Но эти (люди) существовали как тип Архонтов,
и он достоин быть разрушенным через них. Но [...] Архонты, [...] которые
имели [...], но с тех пор, как [...] разгневан на [...]. Справедливый [...]
- его слуга. Поэтому имя твоё - Иаков Справедливый. Увидишь, как ты выздоровеешь,
увидев меня. И ты остановил эту мольбу. Ведь ныне ты - справедливый человек
Божий, ты обнял меня и расцеловал меня. Истинно говорю я тебе, что ты раздул
гнев великий и ярость против самого себя. Но (это произошло), чтобы эти
прочие могли начать быть".
Но Иаков был робок (и) плаксив. И он был очень расстроен. И оба они
сели на скалу. Господь же сказал ему: "Иаков, так ты будешь подвержен сим
страданиям. Но не печалься, ибо плоть слаба. Она получит предназначенное
ей. А что касается тебя, то не робей и не бойся". И Господь исчез.
Ныне же, когда Иаков услышал всё это, вытер из глаз слёзы и очень горько
[...], который суть [...]. Господь же сказал ему: "Иаков, узри, открою
я тебе искупление твоё. Когда будешь ты схвачен и претерпишь эти страдания,
множество (Архонтов) вооружится против тебя, чтобы суметь схватить тебя.
И, в частности, трое из них схватят тебя - сидящие (там) как сборщики пошлин.
Им нужны не только подати, они ещё крадут души. Когда попадёшь ты под власть
их, один из них, который твой стражник, скажет тебе: "Кто ты", или: "Откуда
ты?". Ты же скажешь ему: "Я - Сын, и я - от Отца". Он скажет тебе: "Какого
рода ты сын и от какого отца?" Ты ответишь ему: "Я - от Пред-Сущего Отца,
и Сын в Пред-Сущем". Когда же скажет он тебе, [...], ты скажешь ему [...]
в [...], чтобы я смог [...]".
[...] от всего чуждого?" Ты же скажешь ему: "Они не совсем чужды, но
они - от Ахамот, которая женственна. А их она породила, поскольку испустила
Расу от Пред-Сущего. Так что не чужие они, но наши. Они и в самом деле
наши, так как та, которая их хозяйка - от Пред-Сущего. В то же время они
чужие, так как Пред-Сущий не сочетался с ней, когда она произвела их".
Когда он также скажет тебе: "Куда ты идёшь?", ты ответишь ему: "В Место,
откуда пришёл я, куда вернусь я". И если ты скажешь всё это, то ты отобьёшь
их атаки.
Но когда придёшь ты к этим Трём Стражам, воровством забирающим души
в то Место [...] их. Ты - [...] сосуд [...] много больший, чем [...] того,
кому ты [...] ради [...] её Корня. Ты будешь также здоров [...]. Но я воскрешу
в памяти нерушимое знание, являющееся Софией, которая в Отце (и) которая
- мать Ахамот. У Ахамот нет ни отца, ни мужской половины, но она женственна
от Женственного. Она произвела тебя без мужского (начала), ведь она была
одна (и) в неведении о том, что живёт через свою мать, поскольку она думала,
что существовала одна она. Но воззову я к матери её. А затем они впадут
в замешательство (и) станут хулить свой Корень и Расу их матери. Но ты
взойдёшь к тому, что твоё [...] ты будешь [...] Пред-Сущим.
Они - Тип Двенадцати Учеников и Двенадцати Пар, [...] Ахамот, что переводится
как "София". И кто я сам, (и) кто Нерушимая София, через которую ты будешь
искуплён, и (кто) все Сыновья Того, Кто Есть - все они познаны и сокрыты
в них. Ты скроешь (их всех) внутри себя и будешь хранить безмолвие. Но
ты явишь их Эддай. Когда ты отделишься, незамедлительно будет устроена
война с этой Землёй. Тогда - плач по нему, обитающему в Иерусалиме. Но
пусть Эддай возьмёт его (неодуш.) к сердцу. В Десятый Год пусть воссядет
Эддай и запишет их. И когда он запишет их [...] и они дадут им [...] у
него будет [...], которого он назовёт Леви. Затем он принесёт [...] Слово
[...] из которого я говорил ранее [...] женщина [...] Иерусалим в её [...]
и через неё он породит двух сыновей. Они унаследуют всё это, а также понимание
Того, который [...] возвышается. И получат они [...] через него от Ума
его. Ныне же младший из них - более велик. И пусть всё это останется сокрытым
в нём до тех пор, пока он не достигнет возраста семнадцати лет [...] начала
[...] через них. Они будут яростно преследовать его, ведь они - от его
[...] союзников. Он же станет проповедовать через них, а они будут проповедовать
это Слово. Затем он станет семенем [...]".
Иаков сказал: "Я доволен [...] а они - [...] моей душ(и). Вот ещё что
спрошу я у тебя: кто те Семь Женщин, бывших ученицами твоими? И узри всех
женщин, благословляющих тебя. Я изумлён также (тому), как бессильные сосуды
стали сильными через Восприятие, обитающее в них".
Господь же сказал: "Ты [...] Дух [...], Дух Мысли, Дух Совета [...],
Дух [...], Дух Знания [...] их страха. [...] когда он проследовал через
Дыхание этого Архонта, названного Адонайос'ом [...] него и [...] он был
невежествен [...] когда я изошёл из него, он вспомнил, что я - сын его
(!). А затем, прежде чем (я) появился там, (он) забросил их в среду этих
людей. А от Места Небес Пророки [...]".
Иаков сказал: "Равви, [...] я [...] все вместе [...] в них особенно
[...]".
Господь сказал: "Иаков, я восхваляю тебя [...], ходить по земле [...]
слова, пока он [...] на [...]. Ибо отбрось прочь от себя Чашу, являющуюся
Горечью. Ибо некоторые от [...] восстали против тебя. Ибо ты начал понимать
их Корни от начала до конца. Отбрось же от себя все беззакония. И остерегайся,
где бы они ни завидовали тебе. Когда ты говоришь эти слова данного восприятия,
помоги этим четырём: Саломэ, Мариам, Марте и Арсиноэ [...] ведь он взял
немного [...] мне, (что) он [...] сгоревшие предложения и [...]. Но я [...]
не таким путём; но [...] первые плоды [...] вверх [...] чтобы могла проявиться
Сила Божия. Смертное взошло к бессмертному, и женский элемент достиг этого
мужского элемента."
Иаков сказал: "Равви, в этих трёх (вещах), далее, есть их [...] Слепок.
Ибо они были поруганы, и они были гонимы [...]. Ибо ты получил [...] знания.
И [...], чтобы то, что есть [...] идти [...] ты найдёшь [...]. Но я выйду
и дам Откровение, чтобы они уверовали в тебя, чтобы они смогли насладиться
их блаженством и спасением, а Откровение это могло бы быть передано."
И тогда же незамедлительно отправился он и осудил Двенадцать (Гебдомад?)
и изгнал из них Довольство согласно Пути Знания [...].
[...]. И большинство из них [...] когда увидели они, Вестник взял в
[...]. Другие же [...], говоря: "[...] его с этой Земли. Ибо не достоин
он жизни". Тогда убоялись они. Взошли они, говоря: "Мы не причастны к этой
крови, ибо справедливый человек погибнет от несправедливости".
Иаков ушёл, чтобы [...] глядя [...], ибо мы [...] его.
Апокалипсис Иакова.
* * *
Пер. с коптского - А. Мома
