А. Логинов. Ошибка дона Хуана / Тайны вечной жизни: от Египетской книги мёртвых до учения Кастанеды
ГЛАВА ВТОРАЯ. АРХАИЧНЫЕ ВЕРОВАНИЯ
АНИМИЗМ
В антропологии первичным вариантом религий человечества принято считать
анимизм. Этим термином многие исследователи обозначают комплекс различных
культов, основанных на вере в духов – потусторонних невидимых существ,
связанных с силами природы и влияющих на человека. Считается, что анимизм
является первой и самой древней формой веры и присущ человеческому обществу
на ранних стадиях развития.
Сам термин был введён ещё в XIX веке знаменитым английским этнологом
Э. Б. Тайлором. Он обозначил им первобытную религию, созданную «дикарём-философом»,
пытавшимся понять причины бытия и одушевившим непонятные для него силы
природы. Сейчас термин «анимизм» часто подвергается критике многими антропологами
и историками религий. Его противники считают, что вера в добрых и злых
потусторонних существ в значительной степени присутствует и в современных
религиях. Некоторые антропологи предлагают для обозначения архаичных форм
религии пользоваться термином «племенные культы». В свою очередь, племенные
культы разделяют на несколько направлений: тотемизм, нагуализм, культ тайных
союзов и т. п. Очень близок к анимизму, но всё же отличается от него, шаманизм.
Последний, по мнению учёных, содержит в себе не только культ потусторонних
сил, но, прежде всего, особую «технологию экстаза». Она доступна лишь избранным
и существует, в достаточной степени, параллельно с общеплеменными верованиями.
Как только первые европейские исследователи познакомились с племенными
культами, у них сразу возникли трудности с пониманием мистической антропологии
анимистов. Учёные, привыкли к созданному христианскими теологами-рационалистами
описанию внутреннего человека. Человек есть простая структура, состоящая
из тела и души, высшие способности которой можно назвать духом. После смерти
душа навечно уходит в инобытие, и её загробная участь неизменна. Антропологи
же получали от своих «диких» информантов описания сразу нескольких
«душ», посмертная участь которых совершенно различна. Это часто ставило
европейских исследователей в тупик, и они решали, что аборигены «совершенно
не в состоянии объяснить» своё понимание человеческой души и её посмертной
судьбы. Некоторые учёные, получив несколько ответов на один вопрос, пытались
сгладить кажущиеся противоречия, убирая «ненужные версии» и подстраивая
их под привычное религиозное мировоззрение. Так возникали антропологические
описания, соответствующие реальных верованиям аборигенов, как потом выяснялось,
весьма приблизительно. //Примечание. Советский историк И. М. Дьяконов приводил
характерный пример возникновения искажений в этнографическом материале.
Один выдающийся русский востоковед конца XIX века поехал на Алтай записывать
сказки и легенды местных жителей. А сказки, точнее, обрядовые тексты, присказки,
заклинания при родах, перед охотой и т. п., исполнялись при определённых
условиях - у очага, у костра, на заре - иначе они теряли свой сокровенный
смысл. Востоковед, «его высокопревосходительство», в горы не полез, а попросил
местного исправника доставить ему сказочников и песельниц. Исправник тоже
в горы не полез, а послал полицейских приставов. Сказочники к барину сначала
идти отказались, но, будучи высеченными, согласились. В конце концов, сказочники
исполнили требуемое, но кое-как, пропустив магически значимые зачины и
концовки исполняемого. Это выяснилось позже, и пропущенное сейчас уже нельзя
полностью восстановить.
Дьяконов считал, что этнологические и фольклорные сочинения заполнены
подобным искаженным «фольклором», особенно если это данные, собранные миссионерами.
«Именно им наука обязана громадной массой собранного, но очень часто –
отредактированного материала».//
Вину за путаность и невнятность в своих описаниях анимистических верований
европейские учёные XIX века возлагали на информантов-«дикарей». «Дикаря
никакая приманка не заставит открыть чужестранцу тайное убежище своей души,
и тем самым подставить под удар само её существование. Поэтому нет ничего
удивительного в том, что главная тайна его жизни в течение столь длительного
времени оставалось тайной, и что её нужно было склеивать из разрозненных
намеков и фрагментов».1
Анимистическая концепция души могла быть малопонятной для западных
исследователей не только из-за религиозных стереотипов - отсутствовала
и адекватная терминология в европейских языках. Для описания различных
составляющих внутреннего человека европейцам приходилось употреблять одно
слово – «душа», но с разными прилагательными (например, под «животной душой»
подразумевались психо-энергетические структуры, более низшие, чем человеческая
душа-сознание). Учёные используют также термин «дух», но его значение многозначно:
одни антропологи под духом подразумевают высшее начало в человеке, другие
- обозначают жизненное «дыхание», витальную силу, присущую всем организмам.
Но, несмотря на все ошибки при передаче исходной информации и терминологические
расхождения, при внимательном анализе данных исследователей можно обнаружить,
что сторонники племенных культов, принадлежавшие к разным этносам и жившие
в разные времена, описывают внутреннего человека примерно одинаково.
Этот сложный комплекс, так сказать, «внетелесного содержания» человека
антропологи назвали множественной душой.* //Примечание. Само выражение
«множественная душа» крайне неудачно, и показывает, что исследователи,
давшие жизнь этому термину, совершенно не поняли своих информантов. Правильнее
сказать – душа с точки зрения анимистов «сложносоставна», но неразрывно
объединена в живом человеке. // Но множественность души здесь означает
не разделение одного сознания на несколько «личностей», а несколько последовательно
«утончающихся» нетелесных уровней внутреннего человека.
Первый уровень – некая витальная структура, энергия, дающая силы жить
и действовать. Эта витальная сила есть у всех живых организмов. Второй
уровень внутреннего человека – само сознание, «душа», индивидуальность,
действующая в этом мире. Третий уровень – энергетический двойник человека,
его «отражение» в ином мире. Этот энергетический двойник в исследованиях
и мистических доктринах называется по-разному: призраком, «тенью»,
«дублем» и т. д. Главное свойство «дубля»: он есть как бы энергетическая
копия сознания-Я, способная проникать в иные миры и встречаться с духами.
Его можно развить определёнными мистическими практиками, но иногда «дуль»
активизируется спонтанно. И четвертый уровень – дух, вечное начало в человеке,
превосходящее его личность-Я. Иногда эту надъиндивидуальную составляющую
называют даже «частицей Бога». У сторонников племенных культов встречается
и более подробное деление внутреннего человека, бывает и более простое
– на два-три уровня. Главное, что объединяет все описания, так называемой
множественной души, сделанные анимистами: человек есть сложная структура,
состоящая из нескольких уровней. Они принципиально отличаются друг от друга,
и после физической смерти их ждёт, соответственно, различная участь.
Анимистические представления о составе внутреннего человека приводятся
уже в работе Э. Б. Тайлора – «Первобытная культура», вышедшей в 1871 году.
Анализируя верования первобытных народов, учёный отмечает, что их описание
того, что европейцы называют душой, существенно сложнее. Прежде всего,
Тейлор отмечает, что, по мнению «дикарей», у каждого человека есть «жизнь»
и «призрак». Как уже сказано, под «жизнью» анимисты понимали особую витальную
структуру, присущую всем живым существам, «призрак» же описывается как
энергетический двойник человека, действующий как в этом мире, так и в другой
реальности. Но учёный отказывается признавать мистическую реальность этих
составляющих внутреннего человека. Тайлор считает, что «жизнь» и «призрак»
являются, «проявлениями одной и той же души», ошибочно разделяемые архаичным
человеком.2
Европейский антрополог здесь оценивает представления анимистов как ошибочные
и примитивные, даже не сделав минимального сравнения с взглядами на человека
крупнейших мыслителей античности, столь почитаемых европейской наукой.
В противном случае он нашёл бы у них то же описание витальности, и признание
её принципиального отличия от души-сознания. Мало того, он смог бы убедиться,
что подобные взгляды присутствуют на всём протяжении
человеческой истории практически во всех религиях, даже в христианстве.
И из приводимых Тайлором верований анимистов видно, что «дикари» разделяли
«простую» душу на различные сущности, исходя из результатов своего мистического
опыта, видения, а не капризов первобытной фантазии. Очевидно, что и посмертные
судьбы «душ» они описывали, основываясь на своём мистическом опыте.
Вот представления анимистов о внутреннем человеке, приводимые Тайлором
в своей книге. «Туземцы островов Фиджи различают «темную душу» человека
или тень, которая идет в Аид, и его «светлую душу», или отражение в воде,
которое остается там, где он умирает. Малгаши говорят, что «сайна», или
ум, исчезает при жизни,* //Примечание. Очевидно, здесь подразумевается
возможная возрастная деградация умственных способностей, как и в
разговорном выражении «выжить из ума».// «айна», или жизнь, превращается
в воздух, но «матоатоа», или дух, носится над могилой». «Карены различают
«ла», «кела», которые могут быть представлены как личные жизненные духи,
и «тхах», представляющее ответственную нравственную душу. Учетверение души
у кондов заключается в следующем: первая душа переходит в блаженное состояние
и возвращается к Бура, великому божеству; вторая остается среди племени
кондов на земле и возрождается из поколения в поколение... третья душа
отправляется в потустороннее странствование, оставляя тело в безжизненном
состоянии, и эта-то душа может переходить на время в тигра и в наказание
испытывать различные муки; четвёртая душа умирает вместе с распадением
тела».3
Итак, сторонники племенных культов признают в составе человека душу-сознание,
«нравственную душу», которая после смерти идёт в «аид» или возвращается
к божеству», т. е. сохраняет себя как индивидуальность и продолжает существовать
в ином мире. Есть у некоторых анимистов верование в душу, переселяющуюся
в новое тело, и двойник, способный странствовать в потустороннем. Но в
целом, Тайлор пересказал известные ему верования сторонников племенных
культов очень небрежно. Например, применил термин «Аид», относящийся к
древнегреческим религиозным представлениям, по отношению к верованиям туземцев
Фиджи. Непонятно, что же такое по мнению каренов «личные жизненные духи»?
И если «дух, носится над могилой» или «светлая душа» остаётся у места
смерти, то сколько времени это продолжается? Вечно?
Разъяснение этим путанным и потому кажущимся совершенно неправдоподобными
верованиям мы можем найти, сравнив их с более ясно изложенными представлениями
мистиков других религий. Так, согласно православному преданию, во многом
совпадающему с данными других мистиков, душа-Я, перед тем, как перейти
в другой мир, видит место своей смерти, кружит над телом, а затем посещает
любимые места на земле. Но задерживается она в этом мире лишь на короткий
срок. «Личные жизненные духи» каренов - ла и кела, по крайней мере, один
из них, может являться «жизнью», витальной силой, которой обладает всё
живое, ведь Тейлор признавал, что вера в «жизнь»-витальность присуща практически
всем туземным верованиям. Какова её посмертная судьба? Учёный сообщает,
что «айна, или жизнь, превращается в воздух», то есть после смерти тела
витальная сила рассеивается, что полностью соответствует описанию разрушения
энергетического кокона человека, сделанному Кастанедой. Также можно предположить,
что под «четвёртой душой», умирающей «вместе с распадением тела» подразумевается
та же витальная структура. Скорее всего, информанты Тайлора хотели сказать,
что витальная душа гибнет вместе с телом, то есть в момент смерти, но не
в течение долгого распада мёртвой материи.//Примечание. Учёный, для которого
представление о загробном мире аборигенов Фиджи не отличается от древнегреческого,
здесь допустил ещё одну неточность. Иначе придётся допустить, что по каким-то
причинам нераспавшиеся трупы сохраняют в себе жизнь. Такие ошибки,
противоречащие и здравому смыслу и, так сказать, логике мистицизма, могли
появляться там, где не признаётся за верованиями анимистов хотя бы малой
доли достоверности.//
Эта путаница в работах первых антропологов при описании разрушаемых
и бессмертных составляющих внутреннего человека и их посмертной участи
была замечена многими учёными. На это, например, указывал российский религиовед
Л. Я. Штернберг в начале XX века. «Следует все же различать природу души
витальной от двойника, который переживает человека, потому что сплошь и
рядом получается путаница представлений. Мы, например, читаем про чукчей,
что у них важный дух Кэле питается душами... Даже у египтян было представление,
что в загробной жизни покойники питаются - как ни покажется странным -
богами! Впрочем, так как у них для понятий бог, дух и душа был один и тот
же термин, то нужно понимать под словом «боги» какие-то души. Но поедание
душ относится только к душам витальным, то есть к тем, которые оживляют
человека при жизни, и не касается двойника: так, Кэле может съесть душу
человека, который от этого умрёт, но человек будет в то же время жить на
том свете, следовательно, другая душа не съедена».4 Рекомендация Штернберга
отличать разрушаемую витальную структуру от других, в том числе и бессмертных,
составляющих внутреннего человека как будто специально написана для Э.
Б. Тайлора и видящих Кастанеды.
О многосоставности «души» согласно представлениям анимистов пишет в
своей книге «Золотая ветвь» и другой известный антрополог – Дж. Фрэзер.
«Батаки полагают, что у них имеется семь, а по более скромным подсчетам
– три души... Часть даяков с острова Борнео и с Малайского полуострова
верит, что у человека есть семь душ. Альфуры из Посо на острове Целебес
придерживаются мнения, что у человека есть три души».5 Какова посмертная
судьба этих душ после смерти – Фрэзер по каким-то причинам не указывает.
Но мы вполне обоснованно можем сделать вывод, что различная: об этом свидетельствуют
данные, собранные другими исследователями, да и нелепо думать, что «дикари»
верили в посмертную встречу нескольких одинаковых душ одного человека
в одном раю.
Советский этнолог С. А. Токарев в работе «Первобытная религия» также
подтверждает, что сторонники племенных культов рассматривают человека как
сложную многоуровневую структуру. Но, прежде всего, он обращает своё внимание
на то, что анимисты различают душу живого человека и дух умершего. Это
вызвано тем, что в работе Токарева, написанной во времена государственного
атеизма, присутствует настойчивое желание найти даже у анимистов, т. е.
верующих в аниму-душу, отрицание её посмертной жизни. Поэтому о составе
внутреннего человека он говорит кратко и вскользь, но этнологические данные,
где описывается посмертное разрушение души, приводит подробно и многократно.
В различных племенных культах посмертный дух часто называют иначе, нежели
душу живого. «У австралийцев аранда душа живого человека называется куруна,
а дух умершего – лтана... На меланезийском острове Флорида душа человека
называется тарунга (у свиней тоже имеется тарунга), дух умершего – тиндало,
то же различие проводится на островах Изабель и Сан-Кристобаль». 6
Туземцы меланезийской Флориды душу животного и человека называют одинаково
- тарунга, и мы можем предположить, что под ней подразумевается уровень,
общий для человека и животных - «животная душа». Эта душа гибнет вслед
за смертью тела, но существование духа умершего – тиндало, показывает,
что суть человека оказывается неподвластной смерти. Очевидно, что туземцы
Флориды признавали в человеке ещё и другие «души», но советский учёный
предпочитает не рассматривать данные, не вписывающиеся в атеистическую
концепцию.
Токарев старается подчеркнуть в верованиях анимистов свидетельства о
смертности души. Например, папуасы понятием «куш» обозначают тело умершего,
а после его сожжения – особую оставшуюся от человека нетелесную субстанцию.
«Папуасы не считают, что куш – это душа человека: душа не может сохраняться
после смерти, тогда как куш начинает жить после кремации».7 Далее Токарев
пишет, что и «в Африке у большинства народов отмечается чёткое различение
двух представлений – представлений о душе живого человека и о духе умершего.
Первая исчезает в момент смерти, второй появляется именно в этот момент».8
Советский этнолог, пытаясь обнаружить свидетельства того, что в архаичных
формах религии ещё не было веры в бессмертие человека, нашёл у анимистов
данные, идентичные результатам видения толтеков – душа «исчезает в момент
смерти». Однако, упускает из виду, что анимисты, говоря о разрушимости
«души», имеют в виду только низшую витальную структуру, одну из многих
составляющих внутреннего человека. Она получила название души только при
переводе на европейские языки, и не является тождественной душе-личности
христианской теологии. При этом Токарев вынужден признать, что, по мнению
сторонников племенных культов, высшая часть внутреннего человека - дух,
продолжает жить в инобытие и после смерти. Таким образом, человек, пережив
физическую смерть, всё равно в продолжает своё, уже потустороннее, существование.
А формулировка «дух появляется только после смерти» (если не является ошибкой,
допущенной Токаревым) показывает, что при жизни дух сокрыт в сердцевине
внутреннего человека, и является тайной даже для самого живущего. Кроме
того, анимисты показывают качественное изменение, которое претерпевает
вечная суть человека после физической смерти. Приводя воззрения анимистов,
Токарев, наверное, сам того не желая, подтверждает слова апостола Павла:
«сеется тело душевное, восстает тело духовное». (2 Кор. 15:44)
Веру анимистов в многосоставность души описывает и другой советский
исследователь – В. Р. Арсеньев. Согласно ему, народы Западной Африки признают
существование жизненной силы «ни» как тонкой материальной субстанции, своего
рода «овеществлённого дыхания».9 Помимо «ни» всё живущее имеет особую энергию
«ньяма». Она определяет индивидуальные черты человека, по сути, образует
его душу-личность, которая после физической смерти начинает существование,
независимое от своей прежней телесной оболочки. Что происходит с ни, учёный
не сообщает, но мы можем сделать вывод, что как всякая материальная структура,
она разрушается, и происходит это после прекращения физической жизни человека.
Признание посмертного существования человека содержится в преданиях
зулусов. Согласно им, бессмертие людей засвидетельствовал сам их Творец,
бог Ункулункулу: «Когда человек умирает, он становится духом. Для духа
(предков) надо убивать скот». 10 Из этого высказывания следует, что зулу
знали о посмертном изменении бессмертной сердцевины человека. Какое это
изменение – описано в свидетельствах мистиков других религий: душа, переходя
в инобытие, теряет витальную энергию, свою низшую, животную «часть». Но
само существование души не прекращается и даже возможна её связь с живущими
на земле через жертвоприношение. (Конечно, жертвоприношение
- лишь самая понятная и форма проявления заботы для «дикаря»-скотовода
и не является настоящей потребностью души в загробном мире).
О верованиях анимистов в многосоставность внутреннего человека сообщает
и французский исследователь религии африканских народов Б. Оля. «...Бамбара
имеют две, йоруба – три, а фон – четыре «души». Согласно местным племенным
верованиям, у каждого человека есть какое-то количество жизненной силы.
Она распространена по телу, но имеет некоторое сосредоточение в каком-либо
органе, крови или дыхании. Эта жизненная сила может стать жертвой колдуна
– пожирателя душ, который по ночам покидает физическое тело в образе призрака-вампира
и нападает на людей. Если колдуну удавалось пожрать жизненную силу жертвы,
то её душа начинала поддерживать «все деяния покорившего её человека».11
Согласно Оля, африканские анимисты признают существование трёх «душ»: витальной
силы, энергетического «двойника», и души – индивидуального сознания.
В сообщении французского учёного видно явное противоречие: если жизненная
сила «пожрана», то как человек после этого продолжает жить? Такое несоответствие
можно объяснить недостаточно точным описанием антрополога верований анимистов.
Из самого слова «вампир» следует, что колдун забирает у своей жертвы только
часть витальной энергии, которую, как тонкую материальную субстанцию, вполне
можно «съесть». Колдун также производил ещё какие-то биоэнергетические
манипуляции для подчинения человека (о способах такого воздействия свидетельствуют
практически все оккультисты). Но Оля в такие детали не стал вдаваться.
Также французский учёный в своей книге кратко сообщает, что представители
племени тораджа (Индонезия, остров Калимантан) различают во внутреннем
человеке жизненную силу иноса, душу-«призрак» таноана и душу-сознание аннга.
Итак, у нас достаточно примеров того, что уже в ранних формах религии
– племенных культах, присутствует мистическое знание о сложной структуре
внутреннего человека. Анимисты описывают «душу» как многоуровневую систему.
Но в их воззрениях нет ни какой путаницы, как утверждали первые, идущие
вслед за колонизаторами, этнологи. Согласно сторонникам племенных культов,
внутренний человек есть сложная система из нескольких уровней. Первый
уровень - витальная структура, ответственная за жизнь, она присуща не только
человеку, но и всем живым существам. Далее идёт личность, сознание, «я»
- то, что в западной культуре принято называть душой. Анимисты признают
также существование души-«призрака», «двойника». Посмертную судьбу «двойника»
описывают по-разному: чаще всего он через какое-то время разрушается, но
иногда его существование продолжается годами (возможно, его «долголетие»
зависит обстоятельств смерти или магической силы владельца). И, наконец,
по крайней мере, некоторые анимисты признают существование духа - четвёртой
«нетелесной» составляющей человека, превосходящей его индивидуальное «я».
Дух и личностное сознание бессмертны, но посмертная участь у них различна:
один идёт на Небо или в преисподнюю, а другой перевоплощается.
Конечно, такое описание очень общо: каждая система анимистических верований
по-своему повествует о составе «множественной души» и её загробной участи.
Однако, описание внутреннего человека как четырёхчастной системы, как будет
показано далее, встречается практически в мистической антропологии практически
всех религий.
Во всех анимистических верованиях сообщается, что низшая, витальная
часть души гибнет вместе со смертью тела. Её разрушение – «рассеивание
в воздухе», чрезвычайно схоже с распадом энергетического кокона, описанным
видящими Кастанеды. Очевидно, что анимисты и толтеки говорят об одном и
том же процессе. Но сторонники племенных культов считают, что разрушение
витальной структуры не означает уничтожение души/духа человека. Он продолжает
жить в потустороннем мире, причем даже в нескольких ипостасях. Это мнение
анимистов основывается не на умозрительных выводах а, как и у толтеков,
на видении. Духовные лидеры архаических обществ: жрецы, колдуны и знахари,
широко практикуют восприятие энергетической «изнанки» мира, духов и человека,
и их данные не менее авторитетны, чем опыт видящих Кастанеды.
О вере анимистов и, в частности, индейцев, в потустороннюю жизнь сообщали
уже испанцы – первые покорители Америки. Причём сами исследователи нового
для европейцев континента – конкистадоры и миссионеры, отмечали, что индейцы
самостоятельно и с давних пор верят в посмертное попадание души в рай или
ад, и даже описывают загробную жизнь. Вот что писал о верованиях майя епископ
Диего де Ланда. «Этот народ всегда верил в бессмертие души более, чем многие
другие народы, хотя не имел такой культуры. Ибо они верили, что была после
смерти другая жизнь, более хорошая, которой наслаждались души, отделившись
от тела. Эта будущая жизнь, говорили они, разделяется на хорошую и плохую
жизнь, тягостную и полную отдыха. Плохая и тягостная, говорили они, для
людей порочных; хорошая и приятная для тех, кто хорошо жил по своему образу
жизни... Наказание за дурную жизнь, которое, по их словам, должны были получить
злые, состояло в том, чтобы идти в место более низкое, чем какое-либо другое
- они его называют Метналь, что означает ад, - и в нём подвергаться истязаниям
демонов и мукам голода, холода, усталости и печали». 12
Верования индейцев майя к началу испанского вторжения уже трансформировались
из анимистического культа в классически оформленную религию со своим священным
преданием, пантеоном, жречеством и храмами. Но признание бессмертия человека
индейцы майя вынесли из глубин своего прошлого: «этот народ всегда верил
в бессмертие души», и эту веру нельзя объяснить каким-нибудь поздним заимствованием
или влиянием христианства. Многие поколения видящих принадлежали к мексиканским
индейцам, близким по культуре, религии и традициям к майя, а некоторые
коллеги дона Хуана были их прямыми потомками. Поэтому учителя Кастанеды,
отрицая бессмертие человека, противоречат вере и, главное, мистическому
знанию своим предкам. Майя не был обделён знахарями и магами, его мистики
поразительно точно предсказали завоевание Мексики испанцами и приход христианства,
но окончательной смерти человека мистики древнего народа увидеть не смогли.
А может быть, всё-таки маги Кастанеды не смогли увидеть бессмертия души?
ШАМАНИЗМ
Крупнейший знаток шаманизма - М. Элиаде, определяет его как сибирское
и центральноазиатское религиозное явление и, более расширенно – как технику
мистического экстаза. Способность к этому экстазу приобретается шаманом
через его призвание сверхъестественными силами. Экстаз генерируется во
время камлания – особого танца под ритмичные удары в бубен, во время которого
душа шамана, «как принято считать», покидает тело и проникает в потусторонние
миры. Мастера этого мистического путешествия – шаманы, распространены в
Азии (прежде всего, в Сибири, шаманизм данного региона берётся за эталон),
Америке и на островах Тихого Океана. Опыт посещения иных миров породил
специфическое мировосприятие, которое выделяет шаманизм из многообразных
анимистических культов.
Шаман – специалист-практик по потустороннему, который не возносит молитвы
и приносит жертвы, как жрец, и не воздействует на людей и события, призывая
тёмные силы, как колдун, а непосредственно посещает иные миры для решения
необходимых задач. Шаман возносится на Небо и встречается с духами, спускается
в преисподнюю и сражается с демонами, болезнями и смертью. Элиаде называет
шамана защитником психической монолитности архаичного общества, дающим
уверенность людям, окруженным потусторонними, часто враждебными силами.
Учёный предполагает, что опыт шаманских путешествий обогатил темами эпическую
литературу и народные сказки, и, возможно, был одним из источников вдохновения
первых поэтов.
Элиаде считает, что «именно благодаря способности путешествовать в сверхъестественные
миры и видеть сверхчеловеческие существа шаман мог внести решающий вклад
в познание смерти. Вероятно, многие элементы «погребальной географии»,
как и некоторые темы мифологии смерти, являются результатом экстатических
переживаний шаманов... Неизвестный и страшный мир смерти приобретает форму,
организуется вокруг специфических образов, чтобы в итоге проявить собственную
структуру и со временем стать близким и достижимым. В свою очередь, существа,
населяющие мир смерти, становятся видимыми... Постепенно мир умерших становится
познаваемым, а сама смерть расценивается, прежде всего, как ритуал перехода
к духовному способу бытия».13
Крупнейший знаток архаичной мистики здесь однозначно свидетельствует,
что шаманы признавали существование после его физической смерти. И признание
посмертного «духовного способа бытия» было не неким утешающим предположением
или догматом веры, а результатом мистического опыта. Шаман сам переходит
в иной мир и видел душу умершего, которая продолжала свою жизнь в инобытие.
Благодаря своим мистическим способностям шаманы не только действовали
в иных мирах, но видели внутренний космос человека, его болезни, прошлое
и будущее. Что же увидели эти «специалисты по потустороннему», воспринимая
процесс умирания? Они увидели то же, что и мистики других народов: человек
имеет сложную структуру, и его составляющие различаются и в своих посмертных
судьбах. Описания внутреннего человека шаманов поразительно совпадают с
данными анимистов и, как мы дальше увидим, мистиков других религий.
Как пример мистической антропологии шаманов Элиаде приводит верования
бурят. «...Первая /из душ/ размещена в костях; вторая, которая, вероятно,
находится в крови – может покидать тело и летать в виде осы или пчелы;
третья, совсем похожая на человека, является своего рода фантомом. После
смерти первая душа остаётся в скелете, вторую пожирают духи, а третья показывается
людям».14
Описания множественной структуры внутреннего человека несколько различаются
между собой, но главная «формула»: витальная структура – «призрак» - душа-личность
– дух, почти всегда остаётся неизменным. «Как и другие «первобытные»
народы – особенно индонезийцы – североазиатские народы считают, что человек
может иметь три или даже семь душ. После смерти одна из них остаётся в
гробу, другая уходит в Царство Теней, а третья возносится на Небо. Но...
это только одна из многочисленных идей, касающихся судьбы трёх душ после
смерти. Другие народы верят, что, по меньшей мере, одна душа исчезает после
смерти или её пожирают демоны и т. д.».15
Российские исследователи описывают антропологические взгляды шаманистов
схожим с Элиаде образом. «Для многих народов Сибири характерны представления
о наличии двух и более жизненных сил. Одна (или несколько) из них... способна
покидать тело и вести самостоятельное существование (поэтому она получила
название свободной души)... Другая жизненная сила всегда связывается с
телом... откуда и получила название телесной души... Близкие угорским воззрения
о жизненных силах селькупов, которые в термин ильсат вкладывали содержание
«то, чем живут». Однако... живым тело может быть при наличии и другой жизненной
силы, называемой тика (ти – тень). Нганасаны под словом нилу-нилы понимали
жизнь, жизненность, сосредоточенную во всем теле... Кроме того, в воззрениях
нганасан фигурировала жизненная сила нилти... ведающая психическими функциями.
После смерти человека она покидает тело и существует в «верхнем мире»,
откуда вновь посылается божеством на землю, где воплощается в новорождённого».16
Внутренний человек как многоуровневая система описывается и у нанайцев.
Согласно их представлениям, у человека три души: эрген – «жизнь», дающая
силы для существования; она умирает вместе с телом, когда злые духи убивают
вторую душу – уксуки. Эта вторая душа после смерти остаётся на могиле,
а о дальнейшей её судьбе пояснений нет. Можно предположить, что речь здесь
идёт о душе-«призраке», «дубле», которая, согласно мистикам многих религий,
какой-то срок сопровождает мёртвое тело, потом «отслаивается» от него и
постепенно исчезает. Третья душа, олицетворение психики человека, «яркая
и светлая» панян продолжает жизнь на том свете или возвращается в этот
мир с рождением ребенка. Здесь соединены представления о душе-личности,
сохраняющей свою индивидуальность на том свете, и надъиндивидуальном духе,
образующем нового человека в этом мире. Хотя чёткое разделение этих важнейших
составляющих внутреннего человека здесь отсутствует, но нанайцы знали различных
вариантах их посмертной участи. 17 Сложный состав человека описывают и
южные соседи нанайцев: манчжуры и бирарчены – тунгусы Манчжурии. Для корейцев,
как свидетельствует литература, также было свойственно «представление о
множественности душ».18
По верованиям чукчей, признающим два вида душ, злые духи келет охотятся
на жизненную душу, как люди охотятся на тюленей: они уносят к себе и пожирают.
Другая душа, однако, остается жить, и после совершения погребального обряда
переносится в верхний мир. Эвенки считают, что у человека есть телесная
душа бэен, от существования которой зависит вся жизнедеятельность человека.
«Если духи болезней съедят бэен, то, по рассуждению эвенков, человек умирает».
Также считают и буряты: смерть наступает, когда злой дух похитит и съест
«свободную душу».19 Однако другая «душа» не доступна поеданию демонами,
то есть разрушению, она бессмертна и продолжает своё существование
в инобытии.
Представления шаманистов о поедании «жизненной души» демонами во многом
совпадают с учением видящих Кастанеды об энергетическом коконе. От качества
его энергии – «силы», зависит здоровье и успех всех действий человека,
и шаманы считают, что потеря энергии «жизненной души» приводит к болезни,
зависимости от колдуна и т. д. Дон Хуан учил, что энергией осознания питаются
потусторонние злые существа – воладоры, это близко к описанию пожирания
витальной структуры демонами. Наконец, Орёл, которого толтеки считают причиной
сущего, пожирает энергетический кокон и осознание человека. //Примечание.
Мало того, ученики Кастанеды утверждают, что осознание людей, не сумевших
стать толтеками, после смерти пожирают летуны. «На... вопрос о том, чем является
смерть для людей, не совершивших прыжка (прыжка в пропасть, по мнению толтеков,
дающего бессмертие – А. Л.), можно ответить очень просто, используя слова
магов, которые рассказали, что осознание людей, не принимающих во внимание
возможность смерти растущего осознания, съедается «летунами». 20// Однако
видящие почему-то не знают о посмертном продолжении жизни человека, что
прекрасно известно шаманистам.
Тюркоязычные народы Западной Сибири – алтайцы, шорцы и телеуты, также
подразделяли душу на четыре составляющих: тын, кут, сюне и узют. Тын –
жизненность, её название происходит от слова тынын – «дышу». Она присуща
не только человеку, но и растениям и животным. Тын исчезает, когда айна
– злой дух украдёт душу кут.
Кут – энергетический зародыш человека. По одним представлениям, его
создал бог верхнего мира Ульгень, по другим – нижнего, Эрлик.* //Примечание.
Это противоречие хорошо иллюстрирует двойственное отношение к магии, распространенное
практически у всех народов. Магические способности, обретаемые через развитие
энергетического «двойника», воспринимаются или даром с Небес, или соблазном
из преисподней. // Кут способен отделяться от человека во время сна, обморока
или при сильном испуге. Отделившись, он может быть схваченным злыми
духами айна, кермес, и это приводит к болезням или смерти. Кут явяется
душой-«двойником» или энергетическим дублем, описанным в книгах Кастанеды.
Сюне – духовная субстанция, появляющаяся после физической смерти человека.
Её изгоняют из дома особым камланием шамана, и она становится узют, духом,
часто приносящим вред живым людям. После поминок сюне стараются побыстрей
проводить в мир мёртвых.21
Практически аналогичные воззрения на душу у якутов. У неё три части:
тын, кут и сюр. Тын – «дыхание», воплощение жизненности, оно неотделимо
от телесного дыхания и погибает вместе с ним. Кут – «душа», которая летает
во сне; её могут похитить злые духи, и тогда человек гибнет. Сюр – психическая
индивидуальность человека, продолжающая жить после смерти.
Тувинские шаманисты сообщали о трёхчастном составе внутреннего человека:
витальной энергии – «дыхании» тын, сознании-я – сагыш, и проявляющемся
после смерти духе гунезин. 22
Во множественность души верят и шаманисты финно-угорских народов. В
частности, нивхи считают, что у человека есть большая душа, распространённая
по всему телу, и маленькая душа, «помещающаяся в голове большой души».
Когда большая душа умирает вместе с телом, маленькая сама становится большой
и продолжает жить в другом мире. По сути, «большая душа» - это энергетическая
структура человека, включающая в себя и разрушаемые, и бессмертные составляющие
внутреннего человека.
Родственники коренных народов Сибири - американские индейцы, увидели
посмертную судьбу «душ» практически так же, как и сибирские шаманы. Так,
индейцы дакота считают, что после смерти одна душа остаётся при теле, другая
– в селении, где жил умерший человек, третья – развеивается в воздухе,
четвёртая – улетает в страну духов.23 Фрэзер писал, что по верованиям индейцев
гидатса, человеческое тело во время смерти покидают, одна за другой, четыре
души.24
Индейцы племен белла коола, шошоны, лиса оглала и многих других считают,
что человек имеет, по крайней мере, две души: жизненную, пребывающую у
эмбриона с зачатия, и свободную – душу-сознание, данную Повелителем Жизни
при рождении. У свободной души также есть свойства души-«призрака»: она
может покидать тело во сне или трансе, посещать другие миры (отсюда и её
название).25
Коренные жители Малых Антильских островов также считали, что человек
обладает несколькими душами, и у каждой своя судьба. Одна из них после
смерти идёт на Небо, и в пути её сопровождает добрый дух-покровитель умершего.
Остальные души остаются на земле, где одна воплощается в животное, а другая
становится призраком – злым духом.26
Перуанские индейцы признают наличие у человека двух душ: юккуи айайо
и аткун айайо. Юккуи айайо «создает телу защиту от болезней, поддерживает
равновесие между... телом и аткун айайо» – душой-личностью. Как мы знаем,
промежуточной структурой между телом и сознанием является «животная душа»,
и поддерживать здоровье и жизненные силы – это её прерогатива. Также, по
мнению перуанских индейцев, юккуи айайо обладает свойствами души-«призрака»,
и, когда тело спит, путешествует, передавая впечатления в образах сновидений.
Аткун айайо – это душа-личность, она продолжает существовать на том свете.
Юккуи айайо гибнет в течение первой недели после смерти тела (это совпадает
с данными европейских оккультистов, время распада души-«призрака»).27
Индейцы тропического леса Южной Америки верят, что «из нескольких душ,
которыми наделён человек, та, что продолжает жить после его физической
смерти, может посещать живых, и даже приносить им пользу».28
Итак, шаманы-видящие архаичных обществ, видят смерть практически так
же, как дон Хуан. Энергетическая структура или «жизненная душа» распадается
на части, а потом растворяется в потустороннем «пространстве» или пожирается
демонами. Шаманы признают существование «призрака», который идентичен «энергетическому
дублю» Кастанеды. //Примечание. Иногда шаманисты и сторонники племенных
культов в составляющих внутреннего человека выделяют особую «тень» – то,
что парапсихологи называют биоинформационным следом. Дон Хуан также описывал
такую«тень»: согласно ему, обладающий особой энергетической силой воин,
может оставить след этой силы в своём жилище, излюбленном месте, и вообще
везде, где он её к чему-либо прилагал.// Но главное, что увидели шаманы,
и что почему-то оказалось недоступным воинам дона Хуана: душа-личность
и дух человека не исчезают, бесследно растворяясь в потустороннем, а продолжают
жить дальше, на других уровнях бытия, и/или перевоплотившись на земле.
Характерный пример признания посмертной жизни
души - описания встреч с Повелителем Жизни, сохранившиеся в мифах
североамериканских индейцев. Они удивительно схожи с опытом современных
нам людей, переживших клиническую смерть. Так, согласно преданию племени
алгонкинов, один воин отправился в мир духов искать свою неожиданно умершую
невесту (путешествие в мир мёртвых – одна из главных тем шаманизма). Чтобы
попасть туда, он расстался с собственным телом. Когда индеец встретил свою
невесту, «с ними заговорил чей-то ласковый голос; это был Хозяин Жизни.
Хозяин Жизни сказал им, что молодой воин должен вернуться в мир живых тем
же путём, что и пришёл сюда; его время ещё не настало». И практически те
же мистические переживания были у людей, оказавшихся за порогом смерти.
«...Это был свет абсолютного понимания и совершенной любви. Мысленно я услышал:
«Любишь ли ты меня?» Это не было сказано в форме определённого вопроса,
но думаю, что смысл можно выразить так: «Если ты действительно любишь меня,
возвращайся и закончи в своей жизни то, что начал». И всё время я чувствовал
себя окруженным всепоглощающей любовью и состраданием».29
Индейский миф сообщает, что в мире духов каждого «судят по его личным
заслугам», и воин успешно прошёл посмертные преграды, поскольку был праведен.
Это похоже на данные буддийских и христианских мистиков, согласно которым
загробная участь определяется мыслями и поступками умершего.
* * *
Используемая литература:
1 Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 1983,
С. 768
2 Тайлор Э. Б. Первобытная культура. М., 1989, С.213
3 Там же...С.216
4 Штернберг Л. Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л., 1936,
С. 319
5 Фрэзер Дж. Золотая ветвь... С.645
6 Токарев С. А. Ранние формы религии...С.185
7 Там же...С.189-190
8 Там же...С.185
9 Арсеньев В. Р. Звери = боги = люди. М., 1991, С.145-146
10 Котляр Е. С. Миф и сказка Африки// Исследования по фольклору и мифологии
Востока. М., 1975. С. 188.
11 Оля Б. Боги тропической Африки. М.,1976, С.113, 148
12 Священные письмена майя: Пополь-Вух; Рабиналь-ачи. Диего де Ланда.
Сообщение о делах в Юкатане. СПб., 2000. С. 350.
13 Элиаде М. Шаманизм. К.,1998, С. 378
14 Там же... С. 195
15 Там же...С. 171
16 Кулемзин В. М. Традиционные верования народов Сибири. // Локальные
и синкретические культы. М., 1991, С.99-100
17 Смоляк А. В.Шаман: личность, функции, мировоззрение. М., 1991, С.
125
18 Смоляк А. В.Шаман: личность, функции, мировоззрение. М., 1991, С.107,
109.
19 Токарев С. А. Ранние формы религии...С.103
20 Мир Карлоса Кастанеды. Дайджест № 3, Киев, 1996, С.92
21 Кимеев В. М. Шорцы. Кто они? Кемерово, 1989, С.115-116
22 Велецкая Н. Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов.
М., 2003, С. 17
23 Штернберг Л. Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л., 1936,
С.15
24 Фрэзер Дж. Золотая ветвь... С. 766
25 Элиаде М. Священные тексты народов мира. М.,1998, С.184
26 Александренков Э. Г. Индейцы Антильских островов. М., 1976, С.205
27 Бирлайн Дж. Ф. Параллельная мифология. М., 1997, С.225
28 Элиаде М., Кулиано И. Словарь религий, обрядов, верований. М.-СПб.,
1997, С.48-49
29 Моуди Р. Жизнь после жизни. СПб., 1992, С. 33-34
